 Мончегорск.ру информационный сайт города |
ГОРОД Инфраструктура Туризм Ночная жизнь Отдых Образование |
СПРАВКА Организации Транспорт (такси) Полезные номера Индексы (коды) Фото (карта) |
ОБЪЯВЛЕНИЯ Работа Персонал Недвижимость Разное |
ФОРУМ Добро пожаловать на информационный сайт города - жемчужины Заполярья Мончегорска |
||
Человек обычно с большой опаской делает тот или иной выбор, причем вовсе не обязательно жизненно важный, чаще всего лишь житейский, повседневный. Для Кремера (его Кренкель оставил старшим по зимовке) и Голубева наступил такой момент, когда требовалось решать—покинуть станцию или нет. И они решили, не задумываясь: «Накануне очередной навигации закрыть точку и лишить моряков и пилотов наших метеосводок нельзя. Мы согласны потерпеть еще, дождаться смены, чтобы сдать ей станцию чин по чину. Иначе нам будет трудно смотреть в глаза людям » Так Кремер и Голубев сделали свой выбор. Всю последующую жизнь Борис Александрович Кремер с особым удовольствием цитировал слова своего друга Кренкеля, ставшего Героем Советского Союза за участие в папанинской экспедиции: «Понимаешь, трудно было на «Челюскине», еще труднее — на СП. Но когда к тебе и к твоим товарищам приковано внимание всей страны и это внимание тебя подхлестывает, обязывает — можно снести любые лишения». И дальше Кренкель говорил о том, что как полярник-зимовщик он больше всего гордится не участием в челюскинской или даже полюсной эпопее, а работой на Северной Земле в составе коллектива сперва из четырех, а затем из двух человек. Под этими словами мог бы с полным правом подписаться молодой зимовщик Кремер. Вот только его собственный звездный час был еще впереди, причем наступил ОН именно здесь, на Северной Земле, несколько лет спустя. Лето 1937 года выдалось исключительно «ледовитое», и на приход судна рассчитывать попросту не приходилось. Кремер и Голубев страшно устали — ведь за два года им редко выпадал случай поспать более четырех-пяти часов подряд, не говоря уже о том, что они, как и все зимовщики Арктики, прочно забыли о таком понятии, как «выходной день». Все сложнее и сложнее было поддерживать «психологическую совместимость», и понятны те чувства, с какими Борис Александрович перечитывал записки американского адмирала Бэрда. |
|
||